© Г.П.Аксенов
Аврелий Августин Блаженный (354 - 430) - один из выдающихся мыслителей и отцов католической церкви, причисленный ею к лику святых. Родился в Тагасте, в провинции Нумидия (Северная Африка) Римской империи. Проявил большие способности к наукам, изучал риторику в Карфагене, затем преподавал красноречие в Риме, а позже в Медиолане (Милан). В 387 г. принял христианство. В следующем году возвратился в свой родной город и стал во главе местной общины христиан. В 395 году был посвящен в епископы г. Гипона, руководя всей африканской церковью. Умер во время осады Гипона вандалами.
В своей подвижнической деятельности с исключительной умственной энергией отстаивал чистоту учения в борьбе с различными ересями, среди которых наиболее опасной считал манихейство, представители которой исповедовали двойственность начал, то есть приписывали дьяволу, или вообще злу, самостоятельное существование наравне с Богом. А. Б. обосновывал единство божественного начала, всемогущество благодати, учение о предопределении. Им написано большое количество богословских сочинений, в главном из которых "О граде Божием" развивается идея церкви как священного института, связующего небо и землю; с этого труда началась христианская философия истории. Оказал большое влияние на богословскую мысль средних веков. Оставил специальный трактат о музыкальной метрике, в котором отразил свой опыт применения во время богослужения так называемого амвросианского церковного пения.
Широко известна "Исповедь" А. Б., где он с глубоким психологизмом и предельной искренностью описал свою жизнь и основания своей веры. В ней А. Б. немало и с непревзойденной интеллектуальной изобретательностью рассуждает о проблемах времени и пространства. А. Б. ставит перед собой смелые богословские вопросы: мог ли Бог создать этот мир раньше или позже, чем создал? что делал Бог до того, как создал мир? Как соотносится Бог с понятиями времени и вечности? В решении их А. Б. примыкает к платоновскому истолкования времени, то есть считает время сотворенной субстанцией. Мир создан не в текущем времени, утверждает А. Б., но время начинает идти от сотворения мира. Бог находится в вечности, и потому к ней неприменимы временные понятия: "раньше", "позже", неправомерно спрашивать Бога, что он делал тогда, когда мира не было. "Когда не было времени, не было и "тогда"... Всякое время создал Ты, и до всякого времени был Ты, и не было времени, когда времени вовсе не было" (Исповедь, с.326). Следовательно Бог не мог создать мир ни раньше ни позже чем создал, то есть время начинает идти только и сразу с сотворением мира.
А. Б. восстанавливает аристотелевское понимание времени как меры движения, и выступает против обыденного отождествления этих понятий. "Я слышал от одного ученого человека, что движение солнца, луны и звезд и есть время, но я с этим не согласен. Почему тогда не считать временем движение всех тел? Если бы светила небесные остановились, а гончарное колесо продолжало двигаться, то не было бы и времени, которым мы измеряем его обороты?", - спрашивает А. Б. (там же, с. 335). Когда Иисус Навин, говорит А. Б., чтобы довершить победу в битве, попросил солнце не заходить, и по молитве его свершилось, шло ли тогда время? Да, время идет в своем темпе независимо от движения небесных или каких-либо иных тел, ведь мы считаем, что время идет даже тогда, когда они находятся в покое и говорим, что такое-то тело стояло столько-то, тем самым подразумевая независимость времени от движения тел.
А. Б. обсуждает вопросы долготы и краткости времени, длительности прошлого, измерения времени, психологические подходы к времени? Время разбивается на прошлое, настоящее и будущее, причем первого уже нет, третьего еще нет, а настоящее неуловимо, непрерывно проходит. "Время, становясь из будущего настоящим, выходит из какого-то тайника, и настоящее, став прошлым, уходит в какой-то тайник" (там же, с. 333). Тем не менее, не могли бы мы измерять какую-то иллюзию, следовательно, время есть некоторая реальность. Что же мы измеряем во времени, если никак не можем уловить его суть? - спрашивает он. Реальностью можно назвать и прошлое, которое было когда-то настоящим, и будущее, которому только предстоит стать настоящим. Каждый из нас образ прошедшего несет в своей душе, вспоминает о нем. Будущее видят предсказатели. Значит, существуют на самом деле, имеют не мечтательное бытие все три ипостаси времени.
В нашей душе находится тот тайник или источник длительности, которым мы измеряем глубину прошлого, которое существует не само по себе, а только в связи с глубиной воспоминания. Ничто иное, как память несет слова и образы вещей. Количество конкретного воспоминания для нас равно силе и глубине впечатлений. Точно также и предсказание, предварительное обдумывание на основании тех образов, которые находятся у нас внутри, в памяти, рисуют нам облик будущего. Следовательно, говорит А. Б., нет ни будущего, ни прошлого самих по себе, а есть три лика одного времени -настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего, связанные с памятью и впечатлением, которые суть важнейшие инструменты понимания времени. Бог хочет сказать нам, что мы не должны допускать рассеивания внимания; наша обязанность по отношению к сущему - помнить все, прошедшее удерживать в своей душе.
Более отчетливо, чем философы античности, А. Б. выделяет понятие пространства, которое тогда в основном называлось местом. Для него так же как и время, пространство имеет некоторую реальность независимо от наполняющих его вещей. Он называет пространство не передвигающимся сосудом, то есть не совпадающим с границами тел.
Рассуждения А. Б. значительно очистили от наслоений традицию Платона и Аристотеля и развили субстанциальную концепцию времени, приверженцы которой стремятся обосновать независимость течения времени и существования пространства от движения материальных тел. Логические построения и неожиданная постановка вопросов А. Б. о времени и пространстве всегда вызывали философский интерес; они способны и сегодня служить источником новых образов и ассоциаций.
Августин Блаженный. Исповедь. М., 1992.