В этой связи обратимся к наследию великого немецкого философа Готфрида Вильгельма Лейбница (1646-1716).

Известно, что философия Лейбница начинается с грандиозной попытки "синтеза" античного и нового мировоззрения.

В письме к Томазию Лейбниц пишет: "Я не стыжусь утверждать, что в книгах Аристотеля нахожу больше справедливых вещей, чем в умозаключениях Декарта. Так осмелюсь сказать, для обновленной философии можно успешно использовать все восемь книг Аристотеля. Все, что Аристотель говорил относительно материи, формы, природы, места, бесконечности, времени, движения, по большей части является точным и доказанным…".

Раскрывая содержание понятия времени Лейбниц использует термин "феномен". Он разъясняет: пространство и время не реальности, существующие сами по себе, а феномены, вытекающие из существования других реальностей, Лейбниц считает, что: пространство представляет собой порядок размещения тел, посредством чего они, сосуществуя, обретают определенное местоположение относительно друг друга; таким же образом и время - аналогичный порядок, относящийся к непоследовательности тел. И далее Лейбниц добавляет, что если бы не было живых созданий, пространство и время остались бы только в идеях Бога.

Вопрос о том как соотносятся между собой временная организация микрокосмоса, под которым подразумевается внутренний мир личности и временная организация внешнего мира, мира вселенной, космоса подробно рассматривается Лейбницем в его учении о монадах.

Каждая монада с точки зрения Лейбница обладает способностью восприятия и представления. В работе "Рассуждение о метафизике" Лейбниц пишет: "Всякая субстанция - как целый мир, как живое зеркало Бога или же всей вселенной, она отражает ее (вселенную) по-своему, особо, так же как один и тот же город представляется по-разному в зависимости от местоположения наблюдающего".

Монаду Лейбниц называет "постоянным живым зеркалом вселенной", зеркалом всех событий вселенной, мы, если обладаем достаточно проницательным умом, можем распознать в мельчайшей монаде все, что произошло, происходит и произойдет в будущем, сможем увидеть то, что отдалено во времени и в пространстве, полную историю вселенной".

Напомним, что в вводной лекции мы обращали внимание на интересную аналогию между зеркальным отражением и временем, которую проводит в своем учении о времени Мартин Хайдеггер. Предпосылки для этой аналогии по-видимому содержатся уже в рассуждениях Лейбница.

В учении Лейбница о монадах интересным является тот факт, что он построил модель "отношений между монадами". Эти отношения, или точнее "взаимоотношения" он рассматривает следующим образом. "Бог, сравнивая две простые субстанции, находит в каждой из них основания, побуждающие его приспособить одну к другой; и, следовательно, что в известном отношении деятельно, с другой точки зрения страдательно: оно деятельно постольку, поскольку то, что познается в нем отчетливо, служит к объяснению причин того,. что происходит в нем самом, находится в том, что отчетливо познается в другом".

Общий вывод: общение между людьми включает в себя момент "отражения одного человека в другом", один человек "как в зеркало" смотрится в другого.

При разработке учения о гармонии Лейбниц уделяет внимание таким отношениям как синхрония. Синхронность процессов - это составная часть гармонической упорядоченности мира.

Поскольку открытие маятника было открытием века Лейбниц обращается к механизму движения маятника как к своеобразной модели. По условиям совершенная синхронность работы двух маятниковых часов могла иметь место в трех случаях:

если построить их таким образом, чтобы первые часы воздействовали на вторые;

поручить часовщику непрестанно приводить их в соответствие;

предварительно сконструировать настолько совершенную пару часов, чтобы потом они всегда могли самостоятельно показать одинаковое время.

Лейбниц отвергает первое решение, оно кажется ему банальным. Второе решение он отвергает, т.к. оно предполагает непрерывное чудо, и при внимательном анализе оказывается в противоречии и с идеями Божественной мудрости и с идеями о порядке вещей. Третий путь - это выбор "предустановленной гармонии". Свои размышления Лейбниц излагает следующим образом: "Я объяснил согласованность меду душой и телом примером синхронного движения двух маятниковых часов различной конструкции, которые встречаются в момент, когда показывают одинаковое время.

Это могло произойти тремя способами:

1) согласовать их таким образом, чтобы они непременно качались синхронно; 2) поручить какому-нибудь человеку регулировать их движения, делая их синхронными; 3) построить новые часы, настолько добротные и точные, чтобы они могли идти строго параллельно благодаря своей конструкции. Без сомнений, последний способ - наилучший. Как можно обеспечить согласованность между душой и телом: 1) путем влияния одного из них на другое (этот способ соответствует общему мнению школ, но представляется необъяснимым); 2) посредством помощи Бога, если Он позаботится и будет регулировать их движения, подгоняя одно к другому; состояние одного из них дало бы случай Богу вызвать у второго соответствующее впечатление - это было бы непрекращающееся чудо, несовместимое с Божественной мудростью и порядком вещей; 3) посредством точного саморегулирования каждой из двух сущностей, чтобы они могли действовать согласованно в силу собственной природы; последний способ самый прекрасный и более достойный Бога, и я назвал его "системой предустановленной гармонии" [58].

Для разъяснения ряда положений обратимся к примерам. По сути перед нами стоит задача рассматривать две ситуации: 1) согласование временной упорядоченности внутреннего мира личности и временной упорядоченности событий внешнего мира; 2) согласование между собой временной упорядоченности событий внутреннего мира отдельной личности с временной упорядоченностью событий внутреннего мира другой личности.

Эти ситуации связаны с проблемой ритмов. В современной науке имеется обширная литература по ритмологии. Но мы остановимся только на отдельных аспектах этой проблемы.

Прежде всего следует отметить, что целесообразно ввести представление о "личностной минуте". Факты убеждают, что у каждого индивида имеется свой "внутренний отсчет времени". Можно провести такой тест. Реципиентам предлагают не смотреть на часы, но когда по их представлениям пройдет полминуты, то сигнализировать об этом поднятием руки. При наличии нескольких реципиентов как правило одни поднимают руку до того, когда истекло указанное время, другие - после. Следовательно у одних людей более "короткая" минута, а у других более "длинная". Эти показатели могут быть инвариантными, а могут меняться и зависеть от состояния реципиента. Если состояние напряженное, тревожное - как правило продолжительность "личной минуты" укорачивается.

Может возникнуть необходимость "приспосабливать" естественную личную реакцию к требованиям, обусловленным соответствующей профессиональной деятельностью. Так оркестрант когда он индивидуально репетирует свою партию может ее исполнять и более быстро и более медленно, но когда он является исполнителем в оркестре - темп задает дирижер и именно этому темпу должны подчиняться все оркестранты.

В таком виде спорта как гребля, в синхронном плавании и т.д. согласованность ритмов играет исключительную роль.

Но могут быть ситуации, когда человек не может изменить, переделать, приспособить свой ритм к другому ритму. Так например: есть такая сложная деятельность как ручная шлифовка оптических стекол. Пробовали задавать одинаковый ритм, работа шла плохо. Тогда разрешили каждому работать в желаемом для него ритме и результаты были прекрасные.

Еще случай: при занятии бегом тренер предложил занимающимся этим видом спорта разбиться на группы по три человека и самим подобрать удобную для них скорость. В группах парой оказывались люди различного возраста, но общим у них был удобный, выбранный темп.

Но вопрос о согласовании внутреннего и внешнего мира в плане их временной организации может рассматриваться и более широко, с позиций социальных связей, зависимостей.

Имеются работы, в которых анализируются закономерности творческого процесса. Творческий процесс всегда обусловлен деятельностью отдельной личности, следовательно зависит от внутреннего мира личности. Вместе с тем творчество имеет социальное значение. выделяется три возможных вида отношений:

Но такие "преждевременные люди" существуют, они могут творить в науке, в искусстве, быть изобретателями.

Могут иметь место "своевременные" открытия. Это значит, что творческая личность чувствует требования времени. Открытия, сделанные такой личностью оказываются востребованными уже при ее жизни. При этом могут быть и случаи синхронии в открытиях, сделанных разными личностями. Различные личности могут независимо друг от друга сделать одно и то же открытие. Например, открытие неевклидовой геометрии Лобачевским Н.И. и Я.Бойяи).

И могут быть случаи запоздалых открытий. Исследователь решает задачу, делает обобщения и не знает, что эту работу уже кто-то сделал до него. В химии, например, существует ситуация, когда время на поиски ответа на вопрос о том была ли данная реакция кем-то уже осуществлена большего того времени, которое требуется на осуществление самой реакции.

Следует отметить, что создание Интернет способствует существенному сокращению дублирования открытий.

Этим дополнением из области такой новой науки как ритмология мы закончим рассмотрение взглядов Лейбница по вопросу о сущности времени.

После изложения взглядов Лейбница логично перейти к рассмотрению взглядов немецкого философа Иммануила Канта. Кант во многом находился под влиянием идей Ньютона. Он считал, что чем всестороннее научные теории получают свое выражение с помощью математического аппарата тем выше статус науки.

Но по вопросу о сущности времени у Канта был свой взгляд отличный и от концепции Ньютона и от концепции Лейбница (Примечание: "ранний" Кант примыкал к теории времени Ньютона).

Представления Ньютона о времени основывались на признании времени, время в концепции Ньютона - это реальное условие существования всех объектов, вещей.

Лейбниц давал отличную от Ньютона интерпретацию времени. Он считал, что время - это реальное выражение способа существования (последовательности) вещей, объектов.

Взгляды Ньютона и Лейбница несколько отличались, но они признавали реальность времени.

Кант проблему времени рассматривает в связи с сознанием. До Канта у Гоббса и Юма были только отдельные подходы к такой постановке вопроса. Юм предполагал, что время является "законом деятельности ума", и эту "деятельность ума" он относил к "… Первоначальным качествам человеческой природы, на объяснение которых я не претендую" [ ].

Конечно все проблемы теории познания, разработанные Кантом мы осветить не сможем. Остановимся только на некоторых принципиальных моментах.

В работах ряда современных исследований отмечается, что идея Канта о необходимости соотносить представления о времени с анализом сущности сознания получила свое развитие в дальнейшем в работах Гуссерля и Хайдеггера.

Забегая вперед, поскольку читается полный курс лекций, а не отдельные разрозненные фрагменты следует сказать, что Хайдеггер подчеркивал необходимость построения такой стратегии исследования феномена времени, в которой бы различались наши обыденные представления о времени от научных, теоретических представлений. Хайдеггер подчеркивал, что необходимо изучать механизмы этого перехода, а не просто фиксировать сам факт отличия обыденных "дологических", "допонятийных" представлений от теоретических представлений.

У Канта эта проблематика не находит отражения. Но все же же следует подробнее охарактеризовать суть взгядов Канта на проблему времени в связи с его теорией познания. В теории познания Кант особенно выделяет понятие интуиции. Под интуицией Кант понимает особый способ философского исследования сознания. Это метод - особый способ наблюдения деятельности сознания. Это своего рода философское интеллектуальное созерцание. Такое созерцание дает всеобщее значение об особенностях деятельности сознания в познании предмета.

Для понимания теории "субъективного времени", разработанной Кантом остановимся на следующих положениях:

Кант считает, что нужно уйти от тавтологии "я мыслю - я существую". Он резюмирует рациональное содержание теории познания в философии Нового времени. Сводить познание к фиксации самого факта, что познание есть и к описанию содержания сознания, а именно: осуществлять в описании сознания простое воспроизведение предметов как таковых - это ограниченное понимание процесса познания. Кант подчеркивает, что описание, воспроизведение предметов сознания - это не есть сознание.

Кант подчеркивает, что познание предметов есть деятельность.

Эта деятельность протекает последовательно, т.к. "… при проведении прямой линии мы … последовательно определяем внутренне чувство…". [ ]

По мнению Канта, последовательность деятельности познания, мышления, восприятия предметов не исключает, а предполагает сохранение предыдущих частей, результатов или элементов деятельности - поэтому эта деятельность определяется как синтез. И в этой же связи Кант отмечает, что знание - это знание многообразного.

(Примечание: понятие многообразия – это одно из центральных понятий теории информации).

Для Канта, как и любого наблюдателя деятельности сознания, разделяющего предложенный Кантом способ анализа, покажется очевидным, что способы деятельности познающего сознания необходимо фиксировать через термин и понятие времени. Это само, что называется, напрашивается. Как же возможно это описание и чем представится время в связи с анализом методов сознания в предметном мышлении?

При мысленном проведении, например, линии, очевидна последовательность проведения линии во времени. Способ деятельности сознания (т.к. в данном случае у Канта мы имеем точку зрения гносеологическую), состоящий в последовательном синтезировании предмета, может быть назван и назван у Канта временем. Время есть сама эта осуществляемая через деятельность сознания последовательность "схватывания", в терминологии Канта, или конструирование предмета. Поэтому "…время мы можем мыслить не иначе, как обращая внимание при проведении прямой линии… исключительно на действие синтеза многообразного, при помощи которого мы последовательно определяем внутреннее чувство и тем самым имея в виду последовательность этого определения" [ ].

В этом суждении Канта отмечается не только связь представлений о времени и информации (посредством понятия о многообразии), но привлекается внимание к проблемам синтеза. О реляционном синтезе, синтезе отношений у нас подробно шла речь в предыдущих лекциях.

Очевидно, что последовательность как характеристика деятельности сознания (=время) предполагает невозможность абстрагироваться от самого сознания, и составляет, с точки зрения Канта, определение его деятельности.

Последовательность определения предмета, по Канту, сохраняется и воспроизводится сознанием. Если бы мы не запоминали и не воспроизводили сейчас, когда мы мыслим, прошлых шагов, моментов определения предмета, мы не получили бы образа линии в сознании. Поскольку синтез последовательности, сознание сохраняет и воспроизводит прошлые моменты времени, своеобразно фиксируя последовательность нашей деятельности мышления предмета. Поэтому если бы "… я постоянно забывал бы… предшествующие части времени… у меня никогда не возникло бы целое представление… не образовались бы чистейшие и первые основные представления… о времени". [ ]

Вне отношения к сознанию, к субъективной деятельности познания, с точки зрения Канта, нет и не может быть времени; т.е. не может быть никакого времени самого по себе. Время в собственном смысле – это в первую очередь нечто зависимое и производное от функции, или деятельности синтеза в познании. Время по сути дела - это определение, или даже название некоторых особых методов и способов субъективной синтезирующей деятельности познания предмета.

Поскольку последовательность синтезирования и производит, по Канту, наглядное представление о предмете (линия, круг и т.д.), то время как метод последовательного синтеза можно назвать необходимым и всеобщим способом, формой наглядного представления, созерцания предмета в сознании. Наглядность представления, созерцание отождествляется Кантом с чувственностью, именно поэтому время, с точки зрения Канта, есть форма чувственности.

Время, по Канту, есть форма созерцания, т.к. оно представляется способом организации конкретного созерцания субъектом того или иного предмета, оно "определяет отношение представлений в нашем внутреннем состоянии" [ ]. Время как созерцание "… не содержит ничего, кроме отношений… оно… есть форма созерцаний" [ ].

Время определяется Кантом и как созерцание. Это утверждение Канта нельзя трактовать в том смысле, что Кант считает возможным наглядное представление самого времени как такового. Время – не предмет созерцания и даже вообще не знание, это Кант специально оговаривает. В данном случае Кант полемизирует с представлением о времени как о понятии, отвлекаемом от наблюдений вещей и их отношений. Кант говорит: "Время не есть эмпирическое понятие, выводимое из какого-нибудь опыта" [ ]. Ибо: "различные времена суть лишь части одного и того же времени. Но представление, которое может быть дано лишь одним предметом, есть созерцание" [ ]. В данном случае Кант определяет время как единое представление, как бы объемлющее, соединяющее собой многообразное конкретное содержание сознания. Это единство зависит от синтезирующей деятельности сознания (каким именно образом зависит – этого Кант в "трансцендентальной эстетике" не следует) сохраняющего, воспроизводящего и объединяющего моменты времени в синтезе цельного и единого представления предмета.

Время Кант определяет как форму внутреннего чувства, в противоположность пространству как форме только внешнего чувства. Поскольку время по самой сути – есть определение способа активности сознания, то оно в первую очередь относится к созерцанию. "В самом деле, время не может быть определением внешних явлений: оно не принадлежит ни к внешнему виду, ни к положению…" [ ] . Так как познать что-то вне нас самих, по Канту, мы можем только через собственное сознание, то время окажется " …условием всех явлений вообще" [ ] .

Кант в "трансцендентальной эстетике", таким образом, подвергает специальному исследованию именно проблему наглядности (=чувственности) и созерцания, искусственно и условно изолировав эти моменты в познании предмета. Время рассматривается в таком случае как своеобразная характеристика наглядного представления, созерцания предмета.

В "трансцендентальной эстетике" Кант дает еще несколько существенных определений времени как элемента познавательной деятельности, пытаясь осмыслить, так сказать, гносеологический статус времени, разрешить проблему реальность времени, его субъективности.

Упомянуто было, что "ранний" Кант примыкал к теории времени Ньютона. Позиция "критического" Канта по отношению к предшествующим учениям существенно видоизменяется.

Что же не устраивает Канта в интерпретациях времени как реального образования? Ведь всякому здравомыслящему человеку кажется совершенно очевидным, что вещи существуют во временной последовательности, возникают и исчезают и только так – в реальном времени и изменении – нами и познаются. Против чего же собственно возражает Кант, когда он пишет: "Время не есть нечто такое, что существовало бы само по себе…"? [ ]

Кант возражает против трактовки реальности времени в смысле его принципиальной независимости от деятельности сознания, как времени самого по себе; время в таких трактовках, подчеркивает Кант, выступает как нечто само по себе сущее. По Канту же, предмет, вещь, если подвергнуть представление о вещи специфическому исследованию под углом деятельности сознания, обнаружит зависимость от сознания ("Я не могу мыслить линию, не проводя ее мысленно"); подобно этому и время не есть нечто независимое от сознания, а составляет, как было выяснено кантовским анализом, способ синтезирующей активности сознания и зависит от субъекта: "…я произвожу само время в схватывании созерцания" [ ] – говорит Кант. Он по сути дела, возражает против самой методологической философской установки, полагающей возможным абстрагироваться от сознания с его спецификой, творческими, конструктивными способностями.

С точки зрения Канта, "…время следует считать действительным", но "не как объект, а как способ представлять меня самого как объект" [ ]. Попытка трактовать реальность времени в смысле его абсолютной независимости от сознания и самостоятельного существования ведет, с точки зрения Канта, к явным нелепостям. Так, "…те, кто признает абсолютную реальность пространства и времени, …должны признать наличие двух вечных и бесконечных, обладающих самостоятельным бытием нелепостей пространства и времени, которые существуют …только для того, чтобы схватывать собой все действительное…". [ ]

Нетрудно заметить, что Кант в данном случае воспроизводит образ времени, свойственный теории Канта. Критика ньютоновских представлений о времени в данном случае вовсе не содержит, с нашей точки зрения, стремления опровергнуть науку. Представление Ньютона об абсолютном времени как своего рода самостоятельной реальности было вполне правомерным в рамках и в целях его механики и очень трудно было бы заподозрить в нападках на естествознание И.Канта, который сам так много сделал для развития естественных наук.

Но дело в том, что Кант возражает не против естественнонаучных представлений о времени: в рамках естествознания эти представления уместны, они функциональны, они "работают"; Кант не возражал бы, видимо, против теории абсолютного времени и как против частной философской теории времени, ставящей своей целью философское описание практики естествознания.

Кант обратил внимание на тот факт, что время можно рассматривать как своеобразную структуру сознания и специально исследовать его именно в этом аспекте - в связи с исследованием всеобщих механизмов и структур сознания, осуществляющего познание предметов. Кантовский подход к исследованию времени был безусловно новым словом в философии и открывал для нее в изучении времени новый и весьма интересный угол зрения, новую область исследования.

Рациональное зерно кантовской постановки проблемы - в утверждении неправомерности сведения философской категории времени к естественнонаучным направлениям. Конкретно у Канта эта идея воплощается в стремлении гносеологически исследовать время в связи с механизмами деятельности познающего сознания, обратить внимание на методологическую функцию представлений о времени, "работающих" в естествознании.

Кант оказался родоначальником довольно значимой философской традиции изучения времени в связи с сознанием, как структуры сознания, а также форм и способов сознания времени, человеческой способности "знать" время.

Подведем некоторый итог. Обратимся к суждениям древних восточных мудрецов. Философ Нимбарка (XI век) задал вопрос: "способность поверхности воды колебаться связана или не связана с водой?" [ ]. Ответ очевиден: гладкая поверхность воды или зыбь на воде - это различные состояния одной и той же сущности. Состав воды не меняется при переходе самой поверхности воды из одного состояния в другое. Понятие "состояние" возможно прояснить при помощи представлений о функции. Водная поверхность может "функционировать" как гладкая поверхность, а может представлять бушующую стихию.

По аналогии можно сказать, что феномен времени может выполнять различные функции.

Хайдеггер отмечает, что время выполняет функцию своеобразного "зеркала". В этом "зеркале" отражается внешний мир, но мир "преломленный" через сознание субъекта, и в этом же зеркале отражается субъективная, активная деятельность познающего субъекта.

Некоторые механизмы взаимоотношения этих двух "зеркальных функций" сделал своим рассмотрением Кант, и именно это обстоятельство мы имели ввиду при изложении позиции Канта.

Дальнейшее развитие некоторых идей Канта прослеживается в наследии Хайдеггера. Но нам следует уделить внимание и творчеству русского философа Н.А.Бердяева. Поскольку Бердяев во многом находился под влиянием взглядов французского философа Анри Бергсона, то логично несколько слов сказать о том как Бергсон трактовал суть феномена времени.